Успокаивало одно - крови больше не было. Но что, если это не означало ровным счётом ничего?
Наконец, дверь палаты открылась, и на пороге появился мой муж. С очень серьезным выражением лица…
Я нервно сглотнула и замерла, ожидая услышать свой приговор.
- Что сказал врач?
- Беременность удалось сохранить.
Всего три слова, но я, кажется, стала самой счастливой в этот момент. Даже дышать стало легче.
- Но это не значит, что все хорошо, - добавил Адамиди.
- В каком смысле?!
- У тебя угроза выкидыша. И весьма серьезная. Если ты действительно хочешь сохранить этого ребенка, то придется провести здесь какое-то время.
- Я хочу сохранить, - уверенно ответила ему.
- Хорошо. Но ты должна понимать, что похороны отца придется пропустить.
Об этом я совершенно не подумала. Вообще в тот момент, когда увидела кровь, все остальные мысли вылетели из головы. Остался только страх за ребёнка.
- Я… - голос сорвался, а внутри стало горько.
- Сейчас тебе противопоказаны любые волнения, Лаура. Потому что иначе… - он развел руками. - Ситуация такова. И только тебе решать, что ты поставишь на первое место.
- Я тебя поняла, - глухим голосом произнесла я.
Спокойный, даже равнодушный тон мужчин неприятно царапал. Но, наверное, так и должно было быть. Это не его ребенок, а между нами не было чувств. Он мог бы и не утруждать себя, не стараться ради малыша. Но сделал. И уже за это я была благодарна Антонию.
- Чуть позже к тебе зайдет врач и подробнее все расскажет. Если будут нужны какие-то вещи или что-то ещё понадобится, звони мне.
- Спасибо... Спасибо, что не оставил, - тихо произнесла я.
- Я ведь обещал, Лаура.
Я невесело усмехнулась. Конечно, Адамиди человек слова. Надёжный. Так, кажется, про него говорил отец?
- Отдыхай и ни о чем не думай.
- А похороны… Нужно же заказывать …
- Я позабочусь. Гектор был моим другом. Поверь, я сделаю все как надо.
- Верю…
Я не сомневалась, что Антоний сдержит слово. Кажется, в этом у него был свой пунктик.
Уже ждала, что просто уйдет, но вместо этого муж неожиданно оказался рядом и на прощание оставил лёгкий поцелуй в лоб.
- Все будет хорошо.
А после - ушел.
Я же так устала, что не пыталась понять, что это все значило, и, прикрыв глаза, легла поудобнее. Слова Антония о том, что мне придется выбрать приоритеты, не оставляли меня. Это казалось таким несправедливым - не иметь возможности проводить отца в последний путь. Не просто несправедливым, но и кощунственным. Тем более что виновата в случившемся была только я.
Но вместе с тем я не имела права подвести своего малыша, отказаться и рискнуть его жизнью.
Просто не имела…
Значит, придется выбирать…
- 17 Антоний -
Весь день был потрачен на то, чтобы сделать все необходимое. Смерть Гектора стала для меня ударом. Даже после его откровений о состоянии здоровья.
Я все же был уверен, что друг еще поборется.
Он так хотел увидеть свадьбу дочери… А вышло…
А вышло, что она едва успела поставить подписи в нужных местах. И все.
Поначалу даже не поверил, когда услышал новость. Но, увы, правда была такова.
И теперь предстояло сделать все, чтобы стервятники не набросились на безутешную наследницу. Ведь новость о нашем браке и слиянии еще никто не знал.
Моя задача - сдержать слово, данное другу, и защитить его дочурку. В том числе и от себя.
Вот только осложнения, которые так внезапно вылезли, внесли какую-то неясную смуту в мои мысли.
Я относился к нашему браку как к выгодной сделке с надежным другом. Понимал, что девушка молода, и определенные проблемы, конечно, будут. Особенно учитывая ее положение. И эта ее просьба об отсрочке…
Лаура была красива. И не будь она беременна, не отвертелась бы от совместных ночевок. А так…
Когда жена вынашивала Никаса, я хоть умом и понимал, что там, в ней, рос мой сын, не испытывал какого-то особенного трепета. Да, она становилась все более женственной. Но вместе с тем и капризной, требовательной. Даже в чем-то истеричной.
Я молча терпел все ее выкрутасы, списывая все на гормоны. А зря. Уже тогда стоило бы задуматься. Но мне было не до того - я вкалывал, чтобы у моей семьи было все самое лучшее.
Теперь же мне снова предстояло наблюдать за беременной женой. Беременной не от меня…
У меня не было особого плана по тому, как выстраивать с ней диалог и налаживать совместную жизнь - это я отложил на потом. Но наше столкновение в ванной навело на определенные мысли.
Ее смущение, взгляд, которым она рассматривала меня, все это польстило мне. И в тот момент я допустил мысль, что все может оказаться не настолько плачевно.
У Лауры явно было мало опыта с мужчинами. Так что выстроить правильную линию поведению будет несложно.
Но все это отошло на задний план, когда сердце Гектора перестало биться…
Я подозревал, что для новоиспеченной супруги это окажется ударом. И честно говоря, не особенно подумал, когда раскрывал ей все карты про его болезнь. Знал бы, чем обернется, не стал бы рисковать.
Потому что этот ее беспомощный взгляд там, в столовой, он… Словно под дых дали.
Я давно уже не велся на всякие трогательные глазки и просящие мордашки. Но Лаура…
Я вдруг ощутил ее отчаяние в полной мере. И то, как она просила о помощи, верила, что я смогу спасти ее ребенка…
Черт, это заставляло испытывать какую-то странную ответственность, что ли. Я бы и так, естественно, отвез ее в клинику, создал бы лучшие условия, но все же было приятно, что она доверилась, что так цеплялась и просила остаться рядом.
Впервые за долгое время я испытал чувство нужности. Я даже от сына подобного не видел.
Это заставило задуматься о нехарактерных эмоциях. А также о том, что с этим всем делать.
Однако были и более насущные проблемы - официальное объявление о помолвке не успело произойти. Все случилось слишком быстро, и теперь мне предстояло немало работы с адвокатами и юристами, чтобы отбить нападки всех, кто захочет поиметь что-то с бизнеса Замани.
Отдел, отвечающий за связи с общественностью, уже вовсю работал над красивой версией событий. Похороны Гектора жене все же придется пропустить. Потому как состояние ее здоровья оставляло желать лучшего. Если, конечно, она не решит рискнуть жизнью малыша. Но почему-то я был уверен - не станет.
До сих пор помнил ее взгляд, то, как дрожали руки, когда касались пока еще плоского живота…
Было в этом что-то настолько трогательное, что даже я, циник до мозга костей, проникся моментом.
Возможно, даже хорошо, что ее продержат не меньше пары недель в клинике - заодно вся шумиха вокруг успокоится. Волнения ей противопоказаны.
Я стоял возле панорамного окна своего офиса, смотрел на город, а мыслями снова и снова возвращался к рыжей девчонке с проблемами.
Был ли у меня шанс отказаться от этого всего? Да. Несмотря на то, что Замани и правда был хорошим другом. Он бы понял. Но я ввязался. И остался рядом, хотя еще после ужина стало ясно - просто с Лаурой не будет.
Но что-то все же заставило меня согласиться. Только ли многолетняя дружба с Гектором?
Звонок мобильного отвлек от вопросов, которые пока еще были без ответов.
- Привет, брат, - отозвался я, мазнув взглядом по экрану.
- И тебе, - ответил Лео. - Тебя можно поздравить? Снова семейный…
- Вроде того.
- Не слышу радости в голосе. Или молодая жена уже утомила?
- Ты же в курсе всего, - я даже не сомневался, что так и было. - Сам все понимаешь.
- Понимаю, - вздохнул старший брат. - Потому и звоню.
Я недовольно фыркнул. Зная Леонидаса, я был уверен - просто так бы он не набрал мой номер. Ну, разве что перед днем рождения кого-то из сыновей, чтобы позвать на семейное сборище. Да и то… Поручил бы своей секретарше.
- Что-то серьезное?
- Ты ведь в курсе дел Замани? Знаешь, что вот-вот начнется?